Северная война - Страница 57

– Все, огонь разгорелся знатно, и шведы трусливо уходят! – через три минуты объявил Тихий. – Боятся, что на «Франце Лефорте» может взорваться пороховой погреб. Это они, усачи, правильно опасаются…

Когда они стали отходить вглубь берега, Емельян несколько раз болезненно охнул и хмуро выругался себе под нос.

– Ранило никак? – озабоченно спросил Егор.

– Да не в этом дело! – печально и расстроенно ответил Тихий. – Шведская пуля только плечо оцарапала совсем чуть-чуть, даже кровь уже не идет… А вот когда мы гранаты метали, то я глаза-то закрыл, а лицо так и не успел спрятать, вот все усы и опалило (брови-то ерунда, это ничего не значит!), а без усов жена меня совсем не воспринимает: смеется без остановки и все отталкивает в сторону…

Сильный западный ветер принес громкое эхо нового сильного взрыва.

– Вот и все! – печально объявил Егор. – Погиб еще один «Франц Лефорт»…

На привале решили окончательно разобраться с ближайшими планами.

– Ну, Емеля, пойдешь с нами к истокам Наровы – охотиться на командора Лешерта? – спросил Егор. – Со всей командой, естественно… Если захватим эскадру шведскую, то ты какой кораблик заберешь – под свое начало?

– Я бы взял флагманскую яхту «Каролус»! – сглотнув слюну и мечтательно щурясь, ответил Тихий. – Такое красивое и ходкое «корыто», это что-то… Только, видимо, не судьба. Мы же с командой приписаны к Псковской крепости, нам туда и возвращаться надо. Иначе – дезертирство получится, кнут ката, клейма на щеках, вырванные ноздри, ссылка сибирская, лютая… Вот дойдем вместе с вами до Гдова, разживемся скромными съестными припасами, простеньким походным снаряжением, да и тронемся в обратный путь. А как вернемся в Псков, так сразу же второй ял заложим на верфи…

Уже в Гдове, прощаясь с командой погибшего яла, Егор протянул капитану Тихому небольшой коричневый конверт и кратко пояснил:

– Это мое письмо к псковскому воеводе. В нем я подробно рассказываю об обстоятельствах гибели «Франца Лефорта», велю никого строго не наказывать, прошу действенно помочь – в постройке нового яла. А может, капитан, сразу замахнешься на фрегат трехмачтовый?

Сам город Гдов оказался весьма занятным и приметным местом: крепкие, почерневшие от сильных озерных ветров деревянные избы-пятистенки, разбросанные по всему низкому берегу, и повсюду – надежно вкопанные в землю деревянные столбы с натянутыми между ними толстыми веревками, на которых была вывешена – для провяливания на свежем воздухе – самая разнообразная рыба. Гигантские щуки и налимы, лещи – многократно превосходящие по своим размерам самые большие подносы, полутораметровые судаки… Над северо-восточной окраиной городка плавно и лениво поднимались вверх многочисленные бело-серые дымки больших и маленьких коптилен, по широким деревянным тротуарам улиц дюжие парни – в холщовых рубахах и портах, обутые в липовые лапти, катали здоровенные бочки с соленой рыбой, вокруг пахло рыбой, и только – рыбой…

«Рыбная столица России! Вернее, одна из ее четырех рыбных столиц, – подумал Егор. – Ведь еще есть и Астрахань, и Азов, и Нижний Новгород…»

В Гдове они задержались совсем ненадолго: переночевали, с утра реквизировали у местного воеводы три подводы с запряженными в них сытыми и шустрыми лошадьми, невеликий запас продовольствия, разной походной мелочи и двинулись на север – по неширокому проселку, сильно заросшему травой и молоденькими рябинками…

Через двое суток с небольшим, преодолев порядка шестидесяти пяти верст, обоз выехал к северо-восточной оконечности Чудского озера, совсем недалеко от искомого истока Наровы.

– Стой, кто следует? – раздался строгий вопрос, и из-за толстого и приземистого двухсотлетнего дуба вышли трое вооруженных солдат – в форме Екатерининского полка Преображенской дивизии.

Егор, одетый в обычный (для тех времен) дворянский охотничий костюм, слез с передовой телеги, снял с головы темно-зеленую шляпу-пирожок, вежливо представился.

– Здравия желаем, господин генерал-майор! – дисциплинированно вытянулись в струнку служивые, безусловно узнав своего самого старшего, не считая царя Петра, командира.

– Вольно, ребята! А где тут у нас – расположение полка? Где полковник Смирнов?

– Через полверсты будет молоденькая березовая роща, – принялся расторопно докладывать самый пожилой из троицы, морщинистый и седоусый солдат. – Как только минуете эту рощу, сразу увидите перекресток. Поезжайте по узкой дороге, что ведет прочь от озера. Выедете на первый холм – все увидите сами…

С холма, где располагался наблюдательный полковой пост, открывался просто замечательный вид: веселое светло-зеленое клеверное поле, на котором в ровные ряды выстроились светло-бежевые прямоугольники армейских палаток, между ними горели аккуратные, почти бездымные костры, на которых готовился нехитрый солдатский обед. Чуть в стороне – ближе к сосновому бору – расположилась полковая артиллерия и несколько специальных повозок – с красными крестами на светлой боковой парусине, еще дальше угадывался темно-гнедой косяк пасущихся лошадей.

– С одной стороны – просто идеальнейший порядок, а если посмотреть с другой, то с полковника надо срочно обрывать погоны! – невесело усмехнулся Егор.

Никита Смирнов – командир Екатерининского полка – встретил своего непосредственного воинского начальника широкой радостной улыбкой и, приняв положение «смирно», принялся бодро докладывать: обо всех происшествиях, случившихся за время перехода полка из московского стационарного лагеря, о количестве заболевших людей и павших в дороге лошадей…