Северная война - Страница 56

Егор непонимающе поморщился:

– Трудный вопрос, Андрюшка! Стоит ли торопить Историю? Или, наоборот, ее, особу хитроумную, тормозить надобно? Если бы я знал ответ, если бы знал…

Ясным июньским утром ял «Франц Лефорт», на борту которого – кроме штатной водоплавающей команды – находился Егор с десятком своих подчиненных, медленно отчалил от новехонького псковского мола. Задуманная операция была достаточно бесшабашной и рискованной: планировалось за световой день подойти к узкому проливу между Псковским и Чудским озером, ночью незаметно – для шведских наблюдательных постов и судов эскадры командора Лешерта – преодолеть пролив и уйти строго на восток, спрятавшись в узком заливе. Там Егор – со своим невеликим отрядом – должен был высадиться на прочный озерный берег и двинуться строго на север, к городу Гдову, а ял, дождавшись следующей темной ночи, вернуться по проливу обратно – в Псковское озеро. Необходимость в таком хитром действе была обусловлена тем, что между Псковским и Чудским озером (восточнее пролива) располагались совершенно непроходимые и топкие (особенно – после недавнего весеннего паводка), знаменитые псковские болота. Обходить эти трясины с востока – означало одно: делать неслабый крюк в лишние сто – сто двадцать верст…

Ночь выдалась тихой и безветренной.

– Все пушки снять с креплений и осторожно переместить в сторону! – тихо скомандовал Емеля Тихий – капитан парусно-гребного яла. – Весла закрепить! Весла – на воду! Пошли, ребята…

«Франц Лефорт» медленно, ориентируясь сугубо на звезды, двинулся на север…

Пролив прошли на самом рассвете.

– Здравствуй, Чудь-озеро великое! – уважительно поздоровался с водоемом капитан Тихий и радостно известил Егора: – Западный ветер принимается, господин генерал-майор! Сейчас поднимем паруса и уйдем на восток, спрячемся за дальний мыс! Делов-то – на рыбью ногу, а вы сомневались…

Убрали почти все весла, щедро подняли светло-бежевые, неказистые паруса, но спрятаться за мысом уже не получилось, сглазил Емеля: на севере неожиданно и угрожающе замаячили силуэты вражеских кораблей.

– Один, два, три… пять… девять… двенадцать! – вслух считал Тихий, не отрываясь от окуляра подзорной трубы. – Вся эскадра Лешерта пожаловала, в полном составе! Как же так, Александр Данилович? Ведь известно, что сей командор всегда на ночевку останавливается у берега. Что он тут делал – на раннем рассвете? Нас ждал? Тогда – откуда узнал? А, Александр Данилович? Ничего не понимаю…

– Видимо – судьба! – невозмутимо ответил Егор и спокойно уточнил: – А если попробовать – уйти проливом обратно, в Псковское озеро?

– Ничего не получится! – горестно и безнадежно махнул рукой Емельян. – Западный ветер больно уж окреп, несет нас прямо на берег. Надо отдавать якоря, чтобы не налететь на прибрежные скалы, а нельзя: швед тут же заберет в злой полон…

После тридцатисекундного раздумья Егор скомандовал:

– Капитан, прикажи поднять все паруса, курс – прямо по ветру, строго на восток! Когда нас выбросит на берег, то поджигаем ял и уходим! Пушки ядра и все тяжелое – немедленно за борт! Выполнять!

«Франц Лефорт» сел на прибрежную мель очень даже удачно: всего в двенадцати—пятнадцати метрах от желто-коричневого крутого обрыва, почти не накренясь относительно горизонтальной плоскости. Команда и пассажиры, захватив с собой огнестрельное и холодное оружие, а также теплую одежду и небольшие запасы продовольствия, послушно покинули борт судна и, погрузившись по пояс в прохладную озерную воду, хмуро побрели к берегу.

Егор и Тихий оперативно, щедро пользуясь жирной солониной, вынимаемой из толстого бочонка, развели на палубе яла – рядом с мачтами и бортами – несколько невеликих костров.

– Эх, плохо разгорается, сырое же все! – огорченно вздыхал капитан обреченного яла, поглядывая на вялые, белесо-серые струйки дыма. – Не дай бог, шведу достанется мой бедный кораблик…

– Не достанется, брат! – уверенно заверил его Егор и, пристально взглянув на морскую гладь, предложил: – Давай, Емеля, оперативно сматываться на берег, пока еще не поздно!

Метрах в трехстах от севшего на мель «Франца Лефорта» надежно и однозначно встали на якоря пять шведских кораблей: три серьезных фрегата и две длинные озерные шняги, от которых уже отплывали гребные лодки, ощетинившиеся многочисленными ружейными стволами.

– Вот же повезло мордам скандинавским, усатым, так их всех растак! – от души выругался Емельян и по широкому веревочному трапу начал торопливо спускаться в холодную воду…

Егор и Тихий скрытно залегли на крутом береговом обрыве – за разлапистым сосновым корневищем-выворотнем. Первая вражеская лодка уже пристала к невидимому с обрыва борту яла, послышался редкий стук – это шведские моряки старательно метали абордажные крючья, пытаясь зацепиться ими за широкие перила бортов яла. На палубе «Франца Лефорта» горели – в среднюю силу – четыре дымных костра.

Еще две лодки противника медленно оплыли севший на мель корабль – по разным сторонам, матросы, находящиеся в них, без устали поводили своими ружьями туда-сюда, высматривая на берегу подходящую и достойную мишень для меткого выстрела.

– Давай! – коротко приказал Егор и с силой метнул зажигательную гранату, целясь в переднюю мачту яла, где горел самый яркий костерок, после чего опустил голову и прикрыл ее сверху руками.

Один за другим громыхнули два сильных взрыва, волосы на затылке резко погладила торопливая и жаркая волна, послышались звуки беспорядочных выстрелов, вокруг визгливо и бестолково запели шведские пули…