Северная война - Страница 51

Когда они присели на широкой садовой скамье: Егор – посередине, а его милые спутницы – по бокам, – сзади громко и угрожающе щелкнул взводимый пистолетный курок, и женский голос, звенящий от праведного гнева, властно (на немецком языке) произнес:

– Встали все! Быстро встали, иначе – стреляю! Наглые и подлые вертихвостки отошли в одну сторону от скамейки! Ты, подлый изменщик, в другую!

«Это же Санька! – восторженно известил внутренний голос. – Вот почему управляющий так странно посматривал на тебя, братец, и косился на приоткрытое окошко, за которым плакал младенец…»

Егор, придерживая Луизу и Екатерину за дрожащие локотки, поднялся на ноги и негромко шепнул:

– Не надо бояться, дамы! Это просто маленькое недоразумение, сейчас все прояснится…

– Еще одно слово, и точно – пальну! – пообещал гневный голос. – Разошлись по разным сторонам и обернулись! Ну, быстро у меня!

Сделав три шага в сторону, он обернулся, чувствуя, как губы непроизвольно расходятся в стороны, расплываясь в широченной улыбке.

– Он, мерзавец, еще и улыбается! – перешла на русский язык Санька: невообразимо стройная и прекрасная, облаченная в какое-то шикарное и модное платье – цвета нежной морской волны. – Что это за разряженные девицы? Шлюхи, курвы и лярвы митавские? Отвечай, вражина, немедленно и прекрати лыбиться!

Егор послушно перестал улыбаться, церемонно выпятил грудь вперед и, напустив на себя важности, торжественно представил (на немецком) своих спутниц:

– Эта рыжеволосая красавица – Луиза, герцогиня курляндская! – Луиза надменно и гордо кивнула своей головой. – Вернее, в своем недавнем прошлом – герцогиня… Сейчас она полностью и официально разорвала все отношения с герцогом Фридрихом-Вильгельмом и нынче является невестой Бровкина, Алексея Ивановича, славного маркиза де Бровки.

– Боженька ты мой! – удивленно охнула Санька и крепко прижала двуствольный пистолет к своей высокой груди.

– Немедленно отщелкни оба курка обратно! – строго велел жене Егор и невозмутимо продолжил: – А эта темноволосая и симпатичная девушка – та самая загадочная ладожская наяда, тайная и сладкая мечта государя нашего, Петра Алексеевича! – Екатерина присела в низком и почтительном реверансе.

– Прошу простить меня, принцесса! – смущенно забормотала Санька, поспешно отбросив свой пистолет в густые кусты красной смороды. – Произошла глупая и досадная ошибка…

Громко и властно кашлянув, Егор дождался тишины и невозмутимо сообщил:

– Данная же светловолосая воительница является моей любимой женой. Как вы уже знаете, прекрасные дамы, зовут ее Александрой. Женщина она мирная и добрая – в обычной и повседневной жизни. Но иногда подвержена приступам пустой и незаслуженной ревности, – он изобразил руками свое искреннее извинение – за странное и неадекватное поведение собственной супруги…

Посматривая на Саньку понимающе и приветливо, герцогиня (или уже – не герцогиня?) торжественно объявила:

– Ревность – лучшее свидетельство крепких чувств амурных! Причем совсем и неважно, есть ли на то веские причины… Надеюсь, что мы подружимся с вами, моя будущая родственница? – заговорщицки подмигнула.

– Подружимся, обязательно подружимся! И с вами – Луиза! И с вами – Екатерина! – горячо заверила Санька и, чуть засмущавшись, негромко попросила: – А сейчас, принцесса, позвольте вас покинуть на несколько минут, да и вашего спутника – похитить. Мне необходимо шепнуть этому симпатичному шалопаю – несколько слов наедине…

Жена уверенно взяла Егора за руку, завела за старую раскидистую вишню, крона которой была густо покрыта белыми и розовыми цветами, надолго и жадно приникла к его губам, минут пять не давая вымолвить ни единого слова…

Когда же, наконец, представилась возможность говорить, Егор, чуть задыхаясь, спросил:

– Саня, откуда ты здесь взялась? Где дети? Как роды прошли? Кто у нас родился?

– Сколько вопросов! – притворно рассердилась жена. – Уехал не пойми куда и на сколько! Причем когда уезжал, то вопросов совсем и не задавал, а сейчас вот любопытство, видите ли, проснулось… Ладно, расскажу! – неожиданно смилостивилась. – Из Пскова вернулся на Москву Петр Алексеевич, кратко поведал о вашей славной виктории под Дерптом. А потом сообщил мне – под большим секретом, – что тебя, Саша, не будет в Москве аж до самой осени… Мол, первым делом ты поедешь на Митаву, потом будешь охотиться за каким-то адмиралом-командором, после отправишься к устью реки Невы – диверсии воинские чинить над шведами… А я же соскучилась сильно и безмерно! Вот, не выдержала и решила – перехватить тебя во Пскове-городе да заодно и родить здесь… Детей, Петю и Катю, отвезла в Преображенское – на попечение царевны Натальи и Василия Волкова. Наталья присмотрит за чадами нашими, обиходит их, Василий наладит охрану крепкую… Сама же я приехала в Псков, через три дня и родила. Мальчика бойкого и здорового. Сашей уже нарекла – в твою честь…

– Значит, Александр Александрович! – довольно и счастливо вздохнул Егор. – Спасибо тебе, Саня: и за подарок такой бесценный, и за сюрприз – знатный…

– Не за что! – беззаботно улыбнулась жена и тут же заволновалась: – Саша, давай уже выйдем из-за этой вишни! А то – слышишь? Барышни-то новенькие уже начали прыскать и посмеиваться…

Егор вдоволь насмотрелся на сына, вокруг которого вовсю суетились надежные кормилица и нянька, привезенные предусмотрительной Санькой из самой Москвы, и со спокойным сердцем отправился в столовую палату.

После завершения обеденной трапезы девицы быстро собрались и отправились в город – за покупками: