Северная война - Страница 31

Впрочем, схватка завершилась в считаные секунды: Никита Апраксин срезал метким выстрелом в грудь наглого кучера, а из горла второго, уже неподвижного слуги мистера Сиднея торчали светлые лучи японской метательной звездочки.

«Молодец Васька! Освоил-таки хитрую штуковину! А ведь техника метания этих звездочек – куда как непроста… – уважительно отметил внутренний голос. – Да и Петр Алексеевич у нас – талантливый слесарь! Это же он по твоим, братец, чертежам изготовил данную вещь непростую, японскую…»

Без потерь, конечно же, не обошлось и со стороны погони. Кроме сильно оцарапанной пулей и обильно кровоточащей щеки Егора, был убит наповал молоденький драгун, который вместе с Апраксиным перегородил путь карете англичанина.

Василий Волков торопливо соскочил с коня на подмерзшую дорогу, перешагнув через мертвое тело слуги похитителя, осторожно заглянул в карету и удивленно присвистнул:

– Александр Данилович, а этот Сидней – уже покойник! Сиреневая пена пузырится на губах, а в правой руке зажат какой-то флакончик. И миндалем пахнет очень сильно…

– Голыми руками – ничего там не трогай! – строго велел Егор и пояснил: – Отравился, наверное, наш английский приятель. Понял, что уже не уйти от нас, вот и покончил все счеты с жизнью. Видимо, имел соответствующие инструкции – на такой пиковый расклад…

Предварительно надев рукавицы, они вынесли тело англичанина из кареты, стараясь не прикасаться к фарфоровому пузырьку, крепко зажатому в ладони мертвеца.

– Скалится-то как! – непроизвольно поморщился Волков. – А глаза-то – чисто из стекла сделаны, право…

– Никита, иди быстро сюда! – громко позвал Егор Апраксина. – Обыщи тщательно ворога сего! Только сначала пузырек вытащи из его кулака и выбрось – куда подальше! Да и тряпкой любой оботри англичанину лицо и одежду, тряпку эту тоже выброси, закопай поглубже в снегу…

– Командир! – долетел из кареты взволнованный голос Волкова. – Вот он, сундук! Спрятан был под задним сиденьем, тяжелый…

Два дюжих драгуна – не без труда – вытащили наружу громоздкий прямоугольный сундук, в крышке которого было насверлено с десяток аккуратных дырок.

– Не открывается! Заперт, так его растак! – огорченно ругнулся Волков.

– Господин генерал-майор! – взволнованно доложил Апраксин. – Возьмите ключ! Висел на шее у этого толстого борова, на серебряной цепочке. Вдруг да подойдет…

Егор взял из рук поручика маленький бронзовый ключик, вставил его в замочную скважину, расположенную в верхней доске лицевой стороны сундука, повернул несколько раз, ухватился рукой за чугунную скобу на крышке, потянул вверх. Крышка медленно заняла вертикальное положение.

– Ох ты, царевич! – испуганно выдохнул Волков. – Живой ли?

На дне сундука, скорчившись и неловко зажав ладони рук между коленями, лежал царевич Алексей.

– Вынимайте! – скомандовал драгунам Егор. – Да осторожнее, вы, костоломы! Не повредите мальцу что-нибудь… Вот сюда кладите, прямо на снег! – склонился над мальчишкой, торопливо расстегнул его камзол, припал ухом к худенькой груди, через полминуты широко улыбнулся и радостно объявил: – Живой! Бьется – сердечко…

Василий слегка похлопал царевича по щекам, зачем-то сильно подул в его приоткрытый рот, обеспокоенно и жалостно зашептал:

– Не просыпается он, командир! Что будем делать?

– В Брянск повезем! – решил Егор. – Найдем там хорошего доктора, пусть внимательно осмотрит Алексея. А в том, что царевич спит, и нет ничего странного. Наверное, этот жирный англичанин постоянно его поил сонным зельем, чтобы не было лишних хлопот…

Сзади послышался громкий стук конских копыт: это давешний офицерик – начальник сторожевого полка у городских рогаток – торопился, в сопровождении троих своих подчиненных, узнать причину пистолетной пальбы.

– Что случилось, господин генерал-майор? Стрельба такая, как будто…

– Прекратить пустые слова! – прервал поручика Егор и поинтересовался: – Есть ли в вашем Брянске доктор толковый, желательно, чтобы из иноземцев?

– Так точно, есть! Йохан Шмидт – по прозванию. Его дом стоит рядом с домом нашего воеводы, Тита Кузьмича…

– Отставить словоблудие! Слушай, поручик, мой приказ! Сейчас скачешь – со всех ног лошадиных – к своему Титу Кузьмичу и докладываешь: что я прибываю в ваш убогий и занюханный городок. А со мной, – указал перстом на спящего мальчишку, – сам царевич Алексей, сын нашего государя, Петра Алексеевича! Выкрасть его хотели вороги богопротивные, да мы вот – отстояли… Пусть воевода нам определит лучшие палаты для постоя. А этот доктор Шмидт должен незамедлительно явиться в эти палаты, чтобы царевича осмотреть и лечить его – со всем прилежанием. Все ясно? Э, постой, молодчик! Пусть твои солдатики похоронят где-нибудь тела убитых злодеев… Да, по поводу похищенного царевича: кроме воеводы, никому не говори про то! И сам после забудь, как будто ничего и не слышал…

Доктор Йохан Шмидт – классический пожилой немец, задумчиво сдвинул свои седые и кустистые брови, после чего совершенно нелогично улыбнулся и радостно объявил:

– Совершенно ничего страшного! Часа через два—два с половиной проснется ваш мальчик. Лекарства? Полноте, господин! Лучшее лекарство в данном случае: парное коровье молоко. Да и парное козье – тоже очень хорошо! Но мой долгий опыт говорит следующее: такие маленькие мальчики часто бывают очень капризными. Для них парное молоко – даже хуже чеснока! Вот здесь намечается трудность…

– Ничего, герр Шмидт! – успокоил врача Егор. – Этот мальчик – очень разумный. Он будет, честью в том клянусь, пить парное молоко без всяких споров и глупого недовольства.