Северная война - Страница 19

– Так если обещали: «Подойти к Нарве», так и подойдем! Кто же спорит с этим? Подойдем малым воинским корпусом, скажем – восемью пехотными полками и шестью драгунскими – прихватив с собой легкую полевую артиллерию. Разорим там округу – от всей широкой души русской, гранат зажигательных в город побросаем вволю… Будет возможно, то и по кораблям постреляем шведским, если таковые будут стоять в устье реки Наровы. Проведем, что называется, активные полевые маневры и учения! Все лето можно будет практиковаться, коль хватит пороха и продовольственных запасов… Если же хулиганить у Нарвской крепости надоест, можно будет сходить и к городку Юрьеву, где шведы нынче прочно засели, и там также навести знатного шороху! А поздней осенью войска отойдут на зимние квартиры. Только – на новые зимние квартиры. Вот что, мин херц, важно!

– Это что еще за странная притча – про новые зимние квартиры? – удивился царь голосом, в котором уже не было ни малейших следов недавнего гнева, только лишь – искреннее любопытство.

Егор вытащил еще одного стограммового красавца-ерша, ловко отцепил его с крючка, бросил в ведерко с водой и развил свою мысль:

– Объясни мне вот что, государь, мин херц, а для чего большинство наших частей воинских обретаются стационарно близ Москвы Первопрестольной? Не, а для чего?

– Ну не знаю. Наверное, для того, чтобы были всегда под рукой…

– Неправильно это! – безапелляционно заявил Егор. – Где у нас будущий театр активных военных действий? Правильно, на Балтийском побережье! Вот пусть те войска, которые постоянно будут принимать участие в этой серьезной кампании, которая, в свою очередь, наверняка затянется на долгие годы, и базируются – поближе к местам будущих боев… А именно в Пскове и Новгороде! Тем более что надо задуматься и о безопасности самих этих русских городов. Крепостные стены там давно уже требуется подновить и отремонтировать… Вот, пока воинские полки совершенствуются в своих разных умениях, в Новгороде и Пскове пусть плотники и каменщики поработают усердно. Твердыни отремонтируют, построят полноценные воинские городки…

– А что? Дельно это! – кивнул своей массивной и тяжелой головой князь-кесарь. – Зачем нашим доблестным солдатикам туда-сюда передвигаться – через полстраны? Да и за Псков с Новгородом – гораздо спокойней будет. Тогда там безбоязненно можно будет склады закладывать серьезные – для будущей войны…

Царь заинтересованно похмыкал, снова взял в руки свою удочку, брезгливо морщась, насадил на крючок свежего земляного червяка, забросил снасть в реку, после чего слегка сместил ракурс беседы:

– Маневры военные округу разорили, в город вволю набросали зажигательных гранат, корабли шведские попугали… Не, неплохо это, весело даже! И по поводу Новгорода и Пскова – все верно и дельно. Сегодня же отпишу генералу Репнину, чтобы он – вместе со своей дивизией – следовал в Новгород и крепко обустраивался там… Но где же, господа мои, собственно – война? Где, я вас спрашиваю? Когда мы начнем активные воинские действия? Через год, через два, через пять-шесть?

– Опа! – Егор неожиданно выхватил из реки трехсотграммового щурка-сеголетка. – Зачем же, государь, «через год»? Я предлагаю – месяца через три-четыре, не позже! Тут от покойного генерала Франца Лефорта много бумаг осталось разных, дельных и полезных. Он, оказывается, в прибалтийских землях давно уже имел с десяток тайных и надежных осведомителей, платил им щедро – из собственного кармана… Лет пять последних генерал готовился тщательно – к жестокой войне со шведами, собирал полезную информацию. Вот, мин херц, прочел я все те бумаги, писанные его людишками, мысли смелые – сразу же и зашевелились в голове…

Петр запустил в воздух длинную матерную тираду, явно готовясь задать следующий непростой вопрос, но этот содержательный и увлекательный разговор пришлось прервать на некоторое время: со стороны яркого костра, горящего на речной каменистой отмели, где рыболовецкая «бригада» бесстрашно тягала бредень – в холоднющей осенней воде, раздались восхищенные вопли и восторженный мальчишеский визг:

– А-а-а! Сюда все, скорее, скорее! Тут – такое! А-а-а!

Побросав свои уловистые удочки, рыбаки со всех ног бросились к косе, Петр, сломя голову, несся первым, князь Ромодановский неуклюже и грузно трусил замыкающим, точно старенький и очень усталый паровоз…

– Один раз и затянули всего-то! – широко и глупо улыбнулся им навстречу Алешка Бровкин. – Метров сто двадцать – сто тридцать протянули и встали – намертво! Сперва подумали, что просто напоролись на корявую и большую корягу. Стали мы осторожно выбирать мотню бредня, а она – полным-полна! Первый раз вижу – такое рыбное изобилие…

Улов действительно впечатлял: несколько больших темно-зеленых окуней, неплохая щука, два крупных леща и – бессчетное количество очень ровных килограммовых серебристых карасей.

– Славная рыба – этот карась серебристый, очень уж быстро набирает вес! – доверительно сообщил царю Егор. – По следующей весне обязательно заведу у себя в Преображенском полку рыбные пруды. Заставлю солдат проштрафившихся – землю копать с усердием, дождусь, когда дожди до краев наполнят водой эти ямы, потом отсюда карпов привезу – в больших деревянных бочках, выпущу в пруды. Своя свежая и жирная рыба для лагеря солдатского – важное и нужное дело!

Вскоре звонкий мальчишеский визг повторился с удвоенной силой: это царевич Алексей – с полупустой корзиной в руке – вернулся из осеннего леса и со всей своей природной непосредственностью выражал бурный восторг, который потом – совершенно непоследовательно – сменился ворчливыми и гневными претензиями.